Введение в тему парадокса «испанской» болезни
Мы, люди, жители этой планеты, до 2020 года просто не обращали внимание на тот неоспоримый факт, что мы, живущие на этой планете, тут не одни. А зачем, ведь мы, в нашем понимании итогов эволюции, и есть игемоны этой планеты.  Именно мы правим не только очертания капиллярной сети дорог, строим человейники-города, но и меняем климат. И не только у себя в комнате, но и всего нашего дома – на планете Земля.

Да, мы знаем, что вокруг нас есть другая биологическая жизнь, чаще это кошечки и собачки, но то, что вокруг на 10 35 разных вирусов и 10 31 бактерий, мы даже не задумывались. Мы не замечали, что вокруг нас и даже в наших телах есть еще многообразная жизнь, которую мы просто не видим. По сути, мы научившись смотреть в электронный микроскоп, даже смотря на отдельный мазок эволюции, просто разучились видеть её картины в целом.
Но невидимая жизнь окружает не только нас, но и тех животных, с которым мы живем рядом. Или которых мы употребляем в пищу. Эти формы, зачастую неизвестной нам жизни, очень быстро мутируют и её постоянный дрейф занимается постоянным подбором генетических отмычек к нашему виду. Веса в прямом в смысле у них нет, но значение их очень велико.

Наиболее быстро меняются вирусы, хотя это и не жизнь. Вот такой парадокс. Это некая промежуточная форма, состоящая из кусочка ДНК или РНК, у нее нет метаболизма, а значит и жизни, но только до времени попадания в клетку-хозяина.

Заходим, товарищи и господа. Присаживайтесь. Перед нами сама история покажет очень необычный сюжет. Ровно сто лет назад люди, нет, вся планета, воевала. И до этого времени были войны, много войн, но именно эта стала именно Первой мировой. Или Великой войной.  Люди начали травить друг друга газом и бросать бомбы со всякого рода летающих устройств. Это также было впервые в истории планеты, выглядело очень необычно, и к чему это приведет, тут я намекаю на атомную бомбу, еще было не ясно.
Должен сказать, что сегодня, когда мы в гуще очень необычных событий коронавирусной самоизоляции, это сама эволюция преподнесла нам необычный сюрприз, могу предположить, и сделать это с большой долей вероятности, что и в прошлом события в России частенько также имели экстраординарное оформление. Слово также тут применено только по отношению к уровню, превышающих размеренных ход событий того времени. С другой стороны, в нашей стране всегда и все необычно.
«Условия эпохи, социальные отношения меняются быстро. В настоящий же момент, в предутреннем тумане, предвещающем недалекий восход солнца русской политической свободы и создания нового общественного и государственного строя, ясно обрисовываются контуры еще, по-видимому, многих грядущих событий». Не поверите, хотя звучит это современно, но написано это доктором И.А. Бродским из Клиники нервных болезней Императорского Московского университета в его книге «Революционные события и tabes dorsualis» [1] еще в 1909 году (примечание автора - сегодня эта форма позднего нейросифилиса (третичного сифилиса) по латыни читается как tabes dorsalis).
Итак, войны, разруха и эпидемии слились осенью 1918 года в едином порыве, круша остатки былой мощи Российской империи. Одна, это очень важно, только одна из них, это был грипп, сегодня самое распространенное заболевание на нашей планете. Французское название «la grippe» происходит от французского хватать или схватить. В нашей стране, которая и сама также часто меняла названия, раньше грипп еще часто называли инфлюэнцией. Были и другие названия. Грипп есть острая вирусная инфекция, передающаяся воздушно-капельным путем, характеризуется острым началом, интоксикацией, лихорадкой и поражением респираторного тракта. Ему подвержены люди всех возрастов, но наибольшую опасность он представляет для людей пожилых и старых людей с их ослабленными возможностями. Тяжело болеют и маленькие дети, так как иммунная система еще не созрела, и поэтому заболевание также нередко заканчивается осложнениями. По частоте и количеству случаев грипп и острые респираторные вирусные инфекции занимают первое место среди инфекционных заболеваний. В России ежегодно регистрируют от 27,3 до 41,2 млн. заболевших гриппом и другими ОРВИ.
Та пандемия гриппа 1918 года, которую мы знаем как «испанку» была вызвана вирусом гриппа H1N1. Это мы знаем сегодня точно, образцы этого вируса 1918 года сегодня в наличии у ученых, их много позднее откопали в вечной мерзлоте где-то на Аляске, но вот парадокс - свойства, которые сделали бы его таким разрушительным для организма, никому не понятны. Именно так,  нем нет ничего такого особенного, чтобы вызвать гибель 5% населения планеты, как указывает большинство современных авторов.
Если проанализировать всю мировую литературу про «испанку», право, ее так много, что слово всю, тут очень сомнительно, но тем не менее, потратив на это уже год [2], могу сказать, что она обладает признаками однотипности формирования. Попробую представить свое видение, как она выглядит со стороны, вернее, если отрешиться от карантинных страхов и подняться над темой:

1. Там, где указаны огромные людские потери от «испанки», там, по сути, нет никаких точных цифр, а лишь одни эмоции, что заметно по использованию одной цифры потерь населения, всегда округленной до десятков миллионов. Последнее время есть склонность указывать эти потери от той лихоманки одной цифрой - 100 млн. человек;
2. Авторы, использующие такой подход, никогда не ссылаются на оригинальные документы органов здравоохранения той или иной страны, что создает впечатление, что нет не только медико-санитарных служб, медицинской статистики, но и здравоохранения на планете в целом, что, конечно, не так;
3. В тех же редких архивных документах, где есть цифры о заболеваемости и смертности от «испанки», они не вызывают удивления их величиной. Это, особенно, если приведены данные по именно избыточной смертности, «довольно спокойные», по моему мнению, цифры с учетом пандемии;
4. Многие авторы, указывающие на испанку, как на вирусное заболевание, даже не догадываются, что о том, что это был именно вирус, это первое, и именно гриппа, это второе, врачи в 1918-1919 годах еще не знали. Это стало известно много позже. Можно даже сказать, что это стало известно в другой период развития медицины (в те годы рост медицины шел семимильными шагами и даже отрезок времени в одно десятилетие указывает на то, что это был уже другая медицина и медико-биологическая наука в целом. Тем более, первый вирус гриппа А обнаружен в 1933 году, т.е. через 14 лет);
5. Часто современные авторы указывают на растерянность врачей в пандемию «испанки», а иногда и панику, и неразбериху среди них. Частенько также можно прочитать, что те врачи не понимали, что делать, но при этом такие высказывания опять же не подтверждаются документами;
6. В большинстве случаев, особенно в популярной литературе и СМИ, нет указаний и сносок, что грипп и до «испанской болезни» был одной из самых распространенных инфекций на планете и его эпидемии были каждый год много веков подряд;
7. Интересно также и то, что как в русской, так и мировой художественной литературе, нет тех описаний, которые бы заставляли подумать о масштабности тех событий пандемии испанки именно как о вселенской трагедии;
8. Количество цитирований «испанки» стало заметно больше с начала 2000-х годов, и всплеск активности, напоминающий информационный шторм, обрушился на человека с момента появления нового коронавируса nCoV-19 (позднее этому вирусу дано обозначение SARS-CoV-2).

Пример 1: «Уже 100 лет отделяют нас от разразившейся в 1918 г. пандемии испанского гриппа, унесшей более 50 млн человеческих жизней. По данным ВОЗ, ежегодная смертность от инфекции вирусом гриппа (ВГ) составляет 200 000–500 000 человек. Если ориентироваться на верхнюю границу этой оценки, то за 100 лет из-за гриппа не стало около 100 млн человек». (Харченко Е.П. Вирус испанского гриппа: штрихи к портрету спустя 100 лет. Инфекция и иммунитет. 2018. Т. 8. № 3. С. 325-334).
Пример 2: «Историю пандемии в странах условного «третьего мира» автор интерпретирует в рамках парадигмы «европейский колониализм и его жертвы», рассматривая, хотя и весьма кратко, африканские страны (с особым вниманием к Южной Африке), Индию и Иран (где был один из самых высоких показателей смертности – 21%). Колонии дали основную смертность: в Африке, где разразился также и голод (эпидемия пришлась на посевную в сезон дождей), по приблизительным подсчетам в течение 10 месяцев было около 50 млн. смертей. В Индии за 1918–1920 гг. – 18 млн. Смертность среди коренного населения в таких странах, как Новая Зеландия, Канада, США была в несколько раз выше, чем среди белых. Крайне низкой оказалась смертность в Китае и самой низкой в мире – в Японии, несмотря на медленную реакцию властей и отсутствие централизованного руководства. Автор объясняет этот феномен общей приверженностью японцев к чистоте и ношению масок, привычкой оставаться в постели, пока не пройдет лихорадка, разделением на внутреннее и внешнее пространство и другими особенностями японской культуры (считается, что здоровье – это коллективная ответственность). В Китае выздоровело 97% заболевших. Большую роль тут сыграли, по мнению автора, давняя традиция борьбы с эпидемиями, детализированные описания симптомов и рецептур, внимание к гигиене; но главное – уровень доверия населения к своей медицине, которая давала людям совершенно определенные и четкие рекомендации.
Однако главное наследие эпидемии, полагает автор – почти полное ее забвение. Историей опустошительного гриппа занималась горстка специалистов, в то время как из коллективной памяти она фактически исчезла. Люди старались выкорчевать тяжелые воспоминания и двигаться дальше, скорбя о погибших в славных сражениях, но не от «гриппа».
На примере США, где за период с весны 1918 по январь 1919 гг. испанка убила около 700 тыс. американцев. В Вашингтоне администрация действовала быстро и слаженно: были закрыты общественные места, с помощью Красного креста введен масочный режим со штрафами, что, как считает автор, минимизировало потери. То же самое было сделано в Сан-Франциско, причем за отказ носить марлевые маски, которые раздавал Красный Крест, грозил арест. В итоге несмотря на относительно позднее введение этих мер – с 24 октября, к середине ноября эпидемия начала стихать, унеся с собой всего 1600 жизней.  В Филадельфии не предпринималось никаких действий, что в итоге привело к настоящему коллапсу, где власти просили выносить трупы на улицу и собирали фургонами» (Большакова О.В. Рецензия на книгу: Брейтнауэр Дж. Эпидемия испанки и ее влияние на историю. Рассказы о глобальной пандемии1918–1920 гг. Breitnauer J. The Spanish flu epidemic and its influence on history: Stories from the 1918‒1920 global flu pandemic. ‒ Yorkshire – Philadelphia: Pen&Sword History, 2019. – XIV, 138 p).
Пример 3: «Испанский грипп (испанка)» был, вероятно, самой массовой и страшной пандемией гриппа. По приблизительным подсчетам, население Земли сократилось на 2,7–5,3%, а количество зараженных составило около 29,5% всего человечества. Подобная статистика позволяет приравнять этот грипп к самым масштабным катастрофам за период всей мировой истории» (Широких К.Е., Мазурок О.И. История эпидемий гриппа. Медицинские технологии. Оценка и выбор. 2015. № 3 (21). С. 73-77).
Пример 4: «Можно выделить три основных группы рекламных кампаний, направленных на пропаганду борьбы с вирусами. Во-первых, это социальная реклама 1910-20-х годов в Европе, России и США, темой которой стала профилактика «испанского гриппа». Во-вторых, «авангардная» пропаганда гигиены по предупреждению вирусов в 1920-х годах в СССР. И в-третьих, современная социальная реклама, распространяющая информацию по борьбе с COVID-19» (Соколова О.В. (Языковые технологии «Антивирусной» социальной рекламы: от «испанского гриппа» до “COVID-19”. Вопросы психолингвистики. 2020. № 4 (46). С. 102-121).
Пример 5: «Пандемия гриппа H1N1 в 1918–1919 годах была одним из самых смертоносных событий в истории человечества, в результате чего, по оценкам, погибло 50–100 миллионов человек» (David M. Morens and Anthony S. Fauci. The 1918 Influenza Pandemic: Insights for the 21st Century. National Institute of Allergy and Infectious Diseases, National Institutes of Health, Bethesda, Maryland, JID 2007:195. Perspective.
1018-1028 рр.).
            Я думаю, этими примерами можно и обойтись, так как прочие будут во много повторять приведенные тексты, перегруженные ошибками мышления авторов, не пожелавшие посетить архивы при работе с историей вопроса. Интересный аспект еще и в том, что статьи не подбирались специальным образом, а взяты первые попавшиеся по теме «история гриппа». Но это половина проблемы, вторая половина в том, что это все научные статьи. Есть еще и третья сторона, что пример номер пять, это не просто статья, а статья одного из ведущих эпидемиологов США и мира, на мнение которого, я говорю об Энтони Фаучи, опираются президенты США. Представляете, что же творится в обычных газетах?
Например, часто можно услышать и сегодня, что смертность от «испанки» в 1918-1919 годах была высокой именно у людей в возрастной группе 20-40 лет, и это якобы была уникальная особенность той пандемии. Без уточнения, а где же тут старики и дети, которые, как мы знаем, хуже переносят грипп, тоже вызывает вопросы в безумном пасодобле гражданской войны - это уже был мир молодых людей в шинелях с винтовками с пристегнутыми штыками, маузерами и гранатами в карманах. Именно таким и запомнил мир то время. И у войны, и у эпидемий свой жестокий ритм начало, расцвет и закат. Но почему же не запомнили тиф 1918 года, тотальный сифилис во всех населенных пунктах вдоль железных дорог, каннибализм, а именно испанку?
К сожалению или к счастью, наш мозг выискивает на информационном поле только то, что может увидеть. А то, что он не может увидеть, он даже и не ищет. И поэтому, сегодня, в наше то информационно-вирусное время, возможно все и даже более. Именно поэтому, если нам предоставляют ложную или частично ложную информацию о давно минувших событиях, в которых мы не можем разбираться глубоко и по сути, очень легко манипулировать нашим сознанием. Далее информационное при многократном некритичном цитировании ретуширует информацию как достоверную. Действует принцип - все не могут говорить не правду.   
При этом бенефициаров у ложной волны даже может и не быть. Негативная информация лучше цитируется, что в рамках коры головного мозга отдельного человека, что в границах всей коры полушарий Земли.
Если испанка была в таких масштабах, как пишет современная википедия, то мы должны это увидеть в их записях и воспоминаниях. Уж больно страшные цифры указаны в энциклопедии, которую пишут все, кто захочет, включая условно назову это так – «не очень здоровых людей». Они не отдают себе отчет, что при тех цифрах летальности и смертности от испанки, все пустыни и джунгли должны быть завалены горами трупов.
Зачем искажать цифры так, что они растут и растут. Действительно, а зачем? И в этом вопросе нет ничего необычного. Общаясь с учеными и врачами, демографами и эпидемиологами, я часто слышал этот вопрос и подтверждение того, что цифры потерь от «испанки» в 50 -100 млн. человек, это не более чем оценочное мнение. И оно не подтверждено, да и не может быть подтверждено, хотя и указано уже в сотнях тысяч ссылок на бескрайних полях интернета.
Давайте мы задумаемся над вопросом, а что же такое это было.
 
Литература:
1. Бродский И.А. Революционные события и tabes dorsualis. 1909, 29 с.
2. Новоселов В.М. От испанки до COVID-19: хроники нападения вирусов. - Москва: Эксмо, 2020. - 256 с.